Брумель полулежал, вытянувшись в кресле и заложив руки за голову.
В соседней комнате бубнила соседка о чём-то с женой.
У соседки есть много времени. Вот она и тянет его. И бубнит и бубнит. Не даёт сосредоточиться.
Как раз есть время для поработать.
А тут эта бубнит.
Как она чувствует? Припрётся и сидит.
А ещё иногда сидит. Молча. И вздыхает. Так что все оборачиваются.
Жена - сама доброта.
Чего не выгонит?
Присутствие чуждой дыры энергии сильно отвлекает.
Вдруг сразу хочется закрыть глаза и поспать. Только собрался поработать, но это - опа! - и прошло.
Работать писателем глупо.
Кто такой писатель?
Бездельник.
Если б выкопать траншею, то это работа.
Результат налицо. Точнее в траншее.
А тут какая-то писанина.
Как же это "бу-бу-бу" отвлекает.
Ничего в голову не лезет.
Точнее, Брумель прямо физически ощущал, что вот-вот где-то "оно" рядом, протяни руку и просто запиши.
Но "бу-бу-бу" как-будто отгоняло эти шедевры мысли. А то, что это - шедевры, Брумель не сомневался.
И вроде и настрой уже появился. И чистые листы достал и аккуратно уложил в стопку на столе. Сегодняшняя норма творений терпеливо ждала своего часа написания.
- Ах, да откуда ж её принесло, заразу? - уже потихоньку накаляясь, подумал Творец.
О, да! Он - Творец! С большой буквы!
Только маааленькая деталь не давала ему в полной мере увидеть себя на кафедре, в окружении восторженных поклонников и(!), конечно(!), поклонниц! И эта "деталь" была Кларрра Рродионовна. Брумель немного картавил. С детства. Чего очень стеснялся и всегда старательно пытался выговаривать тяжёлые буквы.
Кстати, недавно услышанное ругательство "зараза", он не позволил бы себе произнести вслух. Но в одиночестве и в уме - с удовольствием.
Он - писатель. Из интеллигентной семьи. Где все друг друга называли только на Вы.
Как бы ухватить витающие и так манящие своей самобытностью идеи?
Кто бы уже её заткнул?!! Эту Кларру!
Может, описать её в будущей книге и там же, как в детективе, прихлопнуть её?
А что? Это мысль!
И Брумель почувствовал: - вот оно!
Он схватил ручку и начал терзать Кларру Рродионовну на бумаге.
Исписав поллиста, он хищно улыбался, комкал и выбрасывал его на пол рядом со столом. Ни одно злодейство не было так хорошо для Кларры Рродионовны.
Всё новые и новые методы приходили на ум и казались один лучше другого. И недостаточными для финала.
- Ой, Лломан Лллудольфович, - пропел прямо над ухом знакомый голос, - Вы всё лаботаете и лаботаете.
Клара Родионовна тоже картавила. Возможно, именно это и бесило Брумеля. Особенно то, что она картавила на свой лад. Как-будто издеваясь над Брумелем.
Глаза Клары Родионовны практически благоговейно сияли и перед собой она держала горячие только что испечённые пирожки. Похоже, она успела частично почитать из-за спины ваятеля, но кто был прототипом писанины Брумеля, ещё не успела понять.
- Я всё смотлю и смотлю, как Вы лаботаете. Это з такой тязкий тлуд. А мы Вам вот пиложков напекли. Вы уз меня, дулу, простите, что отвлекаю. Я плочла все Ваши "ломаны". Вы изЮмительно пишите!
Брумелю начала нравиться эта женщина.
- А не могли б Вы и пло меня немнозко, хоть стлочку вставить в Ваши книги? - наивность зашкаливала.
- Да, я ... - Брумель запнулся и покраснел, - конечно, возможно...
- Не буду Вам мешать, - шепнула поклонница, попятилась назад, тихонько прикрыла дверь в комнату и через пару минут из-за стены снова раздалось "бу-бу-бу". Но на этот раз в нём появились какие-то новые нотки.
Брумель жевал в задумчивости пирожок.
Вкусный.
Брумель перечитал написанное.
Смял и кинул на́ пол.
Сел в кресло. Заложил руки за голову.
Муза снова ушла погулять.
Он покосился на пирожки.
Вкусные. Вкусные! Вкусные!!!
- Ах, почему я такой добрый?!!
Нет. Хорошо быть писателем...
А то б сейчас канаву копал...
Без пирожков.
Неблагодарная работа.
Писать — это вам не... Но Брумель так и не придумал что "это вам не".
Да, что ж она всё "бу-бу-бу" и "бу-бу-бу"!!!
Пирожки ничего не меняют!
Писательство неподкупно!
"Бу-бу-бу" значит "бу-бу-бу"!!!