Она сидела у окна

Она сидела у окна,
А он вошел в вагон.
— Женат, — подумала она.
— Лет тридцать пять, — подумал он.

А за окном цвела весна,
Был мир прекрасен, словно сон.
— Красив, — подумала она.
— Как хороша, — подумал он.

Но жизнь для счастья не дана.
Он встал и вышел на перрон.
— Как жаль! — подумала она.
— Как жаль! — успел подумать он.

А дома, сжав бокал вина,
Включив любимый «Вальс-Бостон»,
— Одна, — подумала она.
— Один, — вдали подумал он.

Не молчите, жизнь так коротка.
Одна секунда порой решает всё…
Все изменилось через год…
Она вошла к нему в вагон.

– Прошу прощенья, можно к Вам?
– Я буду рад, – ответил он.
А за окном опять весна,
Казалось все прекрасным сном…

– Вы знаете, я Вас ждала.
– Я Вас искал, – ответил он.
Дрожало пламя от свечи.
Играл тихонько «Вальс-Бостон».

– Судьба? – спросила вдруг она.
– Любовь, – обняв, ответил он.

Автор: Алквиад

🐞 На стартову сторінку

Мама на даче

Мама на даче, ключ на столе,
завтрак можно не делать.
Скоро каникулы, восемь лет,
в августе будет девять.

В августе девять, семь на часах,
небо легко и плоско,
солнце оставило в волосах
выцветшие полоски.

Сонный обрывок в ладонь зажать,
и упустить сквозь пальцы.
Витька с десятого этажа
снова зовет купаться.

Надо спешить со всех ног и глаз —
вдруг убегут, оставят.
Витька закончил четвертый класс —
то есть почти что старый.

Шорты с футболкой — простой наряд,
яблоко взять на полдник.
Витька научит меня нырять,
он обещал, я помню.

К речке дорога исхожена,
выжжена и привычна.
Пыльные ноги похожи
на мамины рукавички.

Нынче такая у нас жара —
листья совсем как тряпки.
Может быть, будем потом играть,
я попрошу, чтоб в прятки.

Витька — он добрый, один в один
мальчик из Жюля Верна.
Я попрошу, чтобы мне водить,
мне разрешат, наверно.

Вечер начнется, должно стемнеть.
День до конца недели.
Я поворачиваюсь к стене.
Сто, девяносто девять.

Мама на даче. Велосипед.
Завтра сдавать экзамен.
Солнце облизывает конспект
ласковыми глазами.

Утро встречать и всю ночь сидеть,
ждать наступленья лета.
В августе буду уже студент,
нынче — ни то, ни это.

Хлеб получерствый и сыр с ножа,
завтрак со сна невкусен.
Витька с десятого этажа
нынче на третьем курсе.

Знает всех умных профессоров,
пишет программы в фирме.
Худ, ироничен и чернобров,
прямо герой из фильма.

Пишет записки моей сестре,
дарит цветы с получки,
только вот плаваю я быстрей
и сочиняю лучше.

Просто сестренка светла лицом,
я тяжелей и злее,
мы забираемся на крыльцо
и запускаем змея.

Вроде они уезжают в ночь,
я провожу на поезд.
Речка шуршит, шелестит у ног,
нынче она по пояс.

Семьдесят восемь, семьдесят семь,
плачу спиной к составу.
Пусть они прячутся, ну их всех,
я их искать не стану.

Мама на даче. Башка гудит.
Сонное недеянье.
Кошка устроилась на груди,
солнце на одеяле.

Чашки, ладошки и свитера,
кофе, молю, сварите.
Кто-нибудь видел меня вчера?
Лучше не говорите.

Пусть это будет большой секрет
маленького разврата,
каждый был пьян, невесом, согрет,
теплым дыханьем брата,
горло охрипло от болтовни,
пепел летел с балкона,
все друг при друге — и все одни,
живы и непокорны.

Если мы скинемся по рублю,
завтрак придет в наш домик,
Господи, как я вас всех люблю,
радуга на ладонях.

Улица в солнечных кружевах,
Витька, помой тарелки.
Можно валяться и оживать.
Можно пойти на реку.

Я вас поймаю и покорю,
стричься заставлю, бриться.
Носом в изломанную кору.
Тридцать четыре, тридцать...

Мама на фотке. Ключи в замке.
Восемь часов до лета.
Солнце на стенах, на рюкзаке,
в стареньких сандалетах.

Сонными лапами через сквер,
и никуда не деться.
Витька в Америке. Я в Москве.
Речка в далеком детстве.

Яблоко съелось, ушел состав,
где-нибудь едет в Ниццу,
я начинаю считать со ста,
жизнь моя — с единицы.

Боремся, плачем с ней в унисон,
клоуны на арене.
«Двадцать один», — бормочу сквозь сон.
«Сорок», — смеется время.

Сорок — и первая седина,
сорок один — в больницу.
Двадцать один — я живу одна,
двадцать: глаза-бойницы,
ноги в царапинах, бес в ребре,
мысли бегут вприсядку,
кто-нибудь ждет меня во дворе,
кто-нибудь — на десятом.

Десять — кончаю четвертый класс,
завтрак можно не делать.
Надо спешить со всех ног и глаз.
В августе будет девять.

Восемь — на шее ключи таскать,
в солнечном таять гимне...
Три. Два. Один. Я иду искать.
Господи, помоги мне.

Аля Кудряшева

🐞 На стартову сторінку

Заперта крепко «двушка»

Заперта крепко «двушка»,
Там их никто не ждёт.
Едут в метро старушка
И чёрно-белый кот.
До подмосковной дачи
Им далеко ещё.
Когти впились кошачьи
В ситцевое плечо.
В сумке очки и кружка,
Термос и бутерброд.
Гладит кота старушка,
Жмётся к старушке кот.
Двое, друг другу веря,
Знают: любовь слепа.
Их оттирает к двери
Пятничная толпа,
А в треугольник ушка
Всё шелестят слова,
Что не взошла петрушка,
Что разрослась трава,
Что запылится «двушка»,
Где их никто не ждёт…
Есть у кота старушка,
Есть у старушки кот.

https://www.yaplakal.com/forum41/topic2521097.html#
МилаБелик

🐞 На стартову сторінку

Наверное, это старость...

Глаза открываешь - восемь,
Сходил в магазин - среда,
Сварил себе кофе - осень,
Прилег отдохнуть - зима.
Наверное, это старость,
О прошлом болит душа,
Всё, собственно, там осталось,
А стрелки вперёд спешат.
Глаза открываешь — восемь,
Сходил в магазин — среда,
Сварил себе кофе — осень,
Прилёг отдохнуть… ну, да…
Но есть у меня, припрятан,
Ещё один циферблат,
Цветные на нём заплаты
И время течёт назад,
Ко дням с «Пионерской зорькой»,
С героями из былин,
Туда, где Хоттабыч с Волькой,
«Мурзилка» и нафталин.
Где молоды папа с мамой,
Где радостный Первомай,
И где — гоп-цаца — тот самый
Девятый идёт трамвай.
Скакалки, кино, пистоны,
Свидания, эскимо,
Домашние телефоны,
Стоявшие на трюмо.
Торжественное с экрана,
Московское: «Говарит…»,
Сенкевич возил по странам,
Был выбрит, а не побрит.
Там письма пером писали,
Разгладив тетрадный лист,
Всегда магазин искали
С названием «Букинист».
На праздники покупали
Копеечный «Солнцедар»,
Пакеты в тазу стирали,
Жевали блестящий вар.
…Ну, вот, механизм заело,
Куда мне — вперёд, назад?
Да… жалко, не всё успела
Самой себе показать.
Осталась бы там надолго,
А лучше бы — навсегда:
Родители, дача, Волга —
Счастливейшие года.
Наверное, это старость:
Здесь — «функция», там — душа.
Здесь только курить осталось,
А там я могу — дышать.

Ольга Бакулина

🐞 На стартову сторінку