![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
В аудиторию быстрым шагом зашёл невысокий худощавый, ухоженный мужчина. Аккуратный костюм на нём сидел ладно и был пошит, скорее, под заказ, чем куплен в универмаге. Причём, пошит швеёй очень высокого класса потому, что сидел, как влитой.
Большой кожаный портфель вошедший бережно положил на стол и потёр руки.
— Меня зовут Авессалом Аристархович Шнипперсон, — удивительно громко сказал он. Голос был резковат, слова, как-будто чеканились. Во избежание недоразумений с именем вы можете обращаться ко мне просто — "профессор".
Он завел руки за спину и покачался с носка на пятку.
А.А. Шниперсон в институте был фигурой заметной и известной.
Иногда напряжение в натуру профессора Шпиля или Сан Ритыча — как его, издеваясь, окрестили студенты — нагнетало малейшее сопротивление или намек на лень и расхлябанность студента. Не зря он был профессором именно кафедры сопромата.
Кто-то его боялся, кто-то считал мудаком, но все сходились во мнении, что он — личность опасная.
Его белая бородка торчала параллельно полу и казалось, что прищуренный взгляд фотографировал каждого студента.
Всё действо производило впечатление нереальности и абсурда.
— Я не люблю тупиц, — сделал он ударение на последнем слове. — Те из вас, кто попытается филонить, экзамен не сдадут. Предмет сложный. И требует и усердия, и ума.
У Сан Ритыча, как выяснилось впоследствии, была потрясающая фотографическая память и он мог за секунду определить кто у кого списал задание.
Больше всего он не терпел обман. И, если Сан Ритыч замолкал, как-будто что-то проглотив, мгновенно краснел, то в следующую секунду в студента летело всё, что попадало под руку на столе профессора. И тут, как говорится оставалось одно: — Беги, Лола, беги!!!
Но, если явно было, что задание решено с ошибками, но самостоятельно, то, как ни странно, оценка могла даже не зависеть от выведенного результата. Красными чернилами Шпиль исписывал в тетради абзацы с названиями книг и параграфов, которые нужно было выучить и найти правильное решение.
Были и те, кто просто от лени и несознательности в построении коммунизма в отдельно взятой стране решил подставить ответ без самого решения. Им Сан Ритыч задавал несколько коварных вопросов, на которые не было правильных ответов без конкретных исходных данных и выгонял негодяя до конца семестра. Даже декан или сам ректор не могли его упросить пересмотреть решение. Сан Ритыч справедливо полагал, что сопротивление материалов не терпит лентяев и каждая формула в учебниках написана кровью и ещё раз кровью. Брать на душу грех выпустить липового инженера, из-за халатности и разгильдяйства которого могут в будущем погибнуть люди, он не мог.
— Достаём двойные листочки. Вверху пишем ФИО, группу. Посмотрим ваш уровень и с чем мне придётся работать.
Не дожидаясь пока все поднимут упавшие челюсти, Шпиль начал диктовать задания.
— Задача номер один... — казалось он выдумывал задания на ходу, но, в действительности, все его задачки требовали просто элементарных знаний 9-10-го класса по математике и физике.
За 5 минут до конца ленты он попросил старост собрать листики и всех отпустил.
Следующий раз через неделю Шпиль зашёл в аудиторию ровно по звонку и с размаху шмякнул проверенные листики на первый ряд.
Он нервно прошёлся несколько раз перед доской туда-сюда и в уже свойственной ему манере стал возле окна с руками в замке назад.
Была последняя лекция на сегодня. Институт почти опустел. Но к Шпилю выползли даже те, кто жил в общежитии и практически их не было видно ни на одном занятии.
Те, кто прошёл в институте сопромат, о Шпиле говорили шёпотом и внутренне крестясь.
Хотя кафедра научного коммунизма цвела и пахла и без неё немыслимо было перейти на следующий семестр.
Поэтому крестное знамение не сильно помогало, но, однако, многие уже поколения настоящих и опытных впоследствии инженеров его вспоминали хоть и с хохотом, но и с откровенной благодарностью.
Шпиль демонстративно смотрел в окно и диктовал по памяти и по алфавиту фамилию каждого по списку из 4-х групп всего потока и называл полученную оценку.
На первом десятке уже стало ясно, что поток отличился и его будут гнобить до самого экзамена, а, может, и не стоит дальше тратить время на учёбу и сразу идти девушкам в каменщицы, а парням — в армию, а некоторым — в армию по второму кругу. Не, ну за два года армии какую-то там школьную программу и не вспомнишь. А все ВУЗы наоборот с удовольствием зачисляли именно после армии.
Как ни странно, трое или четверо из более ста человек получили четвёрки. А Лида Савосина — староста 2-й группы — и вовсе пятёрку.
Хуже всего было то, что двоек не было. Все армейцы получили по единице.
Хоть единица пугала больше, чем двойка, но в ней был скрыт большущий смысл. Шпиль ставил оценки в журналы карандашом. После первой неудачной попытки пересдачи, а она точно предполагала быть неудачной — ручкой. А единицу впоследствии легче переправить на тройку или даже(!) четвёрку. Авессалом Аристархович получал прямо физическое наслаждение, когда у старающегося студента, наконец-то, начинало получаться.
— Запишем сегодняшнюю тему, — сказал Шпиль и начал писать её, проговаривая, на доске.
На середине фразы его внезапно оборвал детский плач. Шпиль от неожиданности даже выронил мел.
...Лида Савосина, которая сидела на последней верхней парте, вдруг достала из лукошка рядом ребенка, но тот ещё сильнее расплакался.
— Извините, она хочет есть, — сказала Лида. Она немного отвернулась назад, расстегнула блузку и начала кормить ребёнка.
Армейцы, которые сидели перед ней и вечно бахвалились своей взрослостью, выпучили глаза и сразу смущённо поотворачивались.
— Чего вылупились?! Вон отсюда! — Стоя возле Лиды, Сан Ритыч добавил — Лекция закончена.
Аудитория мгновенно опустела.
— Лида, ты сорвала мне лекцию, — тихо сказал Сан Ритыч.
— Папа! Если ты думаешь, что можешь быть дедушкой раз в 25 лет, то ты сильно ошибаешься! — зло ответила Лида.
— Ну, я же не знал, что ты должна была родиться! — немного возмутился Авессалом Аристархович.
— Допустим. Но зачем ты мне поставил пятёрку?! — прищурилась Лида.
— Потому что... Потому что мне понравился твой вариант решения, — буркнул Авессалом Аристархович и зашаркал ногой.
— Поверим? — спросила дочку Лида. Светик, похоже, наелась, заулыбалась и послюнявила.
— Побудь немного со Светочкой, — сказала, вручая ребенка деду, Лида и добавила: — Мне нужно ещё сдать журнал группы в деканат. Я быстро.
— Ну, почему с чужими всегда так просто и ясно, а со своими всегда так сложно и ругаемся? — спросил внучку Авессалом Аристархович.
Светик счастливо агукала, пуская слюнки, и со своим собственным дедушкой точно совсем не чувствовала себя как с чужим...
Серія: Ліда
• Как устроиться секретаршей. Часть первая
• Лида. Или часть вторая
• Снег. Часть третья
• Сопромат - дело серьёзное. Часть первая с минусом
• Лида. Или часть вторая
• Снег. Часть третья
• Сопромат - дело серьёзное. Часть первая с минусом
🐞 На стартову сторінку
→ Серія "The untold stories" и "Лида"
